Ратибор Новгородец [= Богатырская застава] - Нуждаев Александр (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Муромец с готовностью подошел к поверженному стражу и от души размахнулся…
Движение каменной твари было настолько быстрым, что никто не успел даже пошевелиться. Страж башни вскочил прямо из лежачего положения, и его лапа намертво сомкнулась на длинной рукояти кувалды. Треск — и в руках Муромца оказался обломок толстой палки, а сам молот вместе с оставшейся половинкой рукояти уже валялся в двух шагах от него.
Чудовище тут же перестало обращать внимание на Илью. Морда статуи, изуродованная молотом, повернулась в сторону остальных. Пасть раздвинулась в оскале. Правда, зубы стража уже были изряжно прорежены, но даже обломки, торчавшие из каменных челюстей, без труда перемололи бы человека в кашицу. Страж целеустремленно направился к богатырям.
— Тупой! — неожиданно восхищенно воскликнул Ратибор. — Братцы, да он же безоружных не трогает! Кладите мечи, все равно не поможет.
Драгомир скривился, но тем не менее оружие бросил. Клинок Ратибора вместе с топором уже лежали под ногами своего владельца. Подосён же и так был безоружен, ибо все свое железо уронил по ходу драки.
Страж застыл в недоумении, явно не понимая, что делать дальше. И в этот момент Муромец, до того тихо стоявший сзади, ухватил ожившую статую обеими руками, крякнул от натуги, но все же поднял, быстро подтащил к краю и отпустил. Чудовище, наврное, так и не успело осознать, что же с ним произошло.
— Ну вот и все, — буднично заметил Ратибор, подбирая оружие. — А говорили — непобедимые чудовища, непобедимые чудовища… Кстати, их же здесь было только три. А ворон вроде упоминал про пять…
— Надо думать, остальные два — это те велеты, которых мы внизу одурачили, — сказал Драгомир, ложась на край площадки и заглядывая вниз. — Хоть бы эти каменные оболтусы им на головы свалились…
Муромец же времени даром не терял. Он взял пострадавший молот, подошел к странному ящику и замахнулся. С такой короткой рукоятью ему было неудобно управляться, и удар получился слабым. Но действие, которое он произвел, вышло просто невероятное.
Ящик, больше похожий на подножие какой-нибудь статуи и казавший ся таким же несокрушимым, вдруг со скрежетом начал погружаться в пол. Муромец замер с молотом в руке.
Погружение шло достаточно быстро, так что уже скоро на поверхности площадки осталась только самая верхушка странного ящика. Оказалось, что крышки у него не было. Вообще не было. Так что он просто ушел в пол, открыв взгляду чудо-оружие.
Это был топор. Вернее, чекан — вместо хорошего лезвия в виде полумесяца у него было нечто напоминающее хищный клюв, а на обушке — как маленький молоточек. Сколько Ратибор ни напрягал голову — так и не смог понять, из какого же материала сделан этот топор. Ясно было одно: белое отполированное острие не может быть металлическим. И вот еще что. Оружие бога не лежало на маленькой плите, а неподвижно висело в воздухе над ней, не касаясь камня затейливо украшенной рукоятью.
Отодвинув в сторону удивленного Илью, Ратибор протянул руку и с трепетом коснулся чудесного топора…
— Ратибор! Очнись! — с тревогой в голосе повторял Илья, хлопая друга по щекам.
Леший помотал головой и открыл глаза. Его тут же ослепило заходящее солнце, так что Лешему пришлось поспешно снова зажмуриться.
— Что со мной произошло? — наконец смог выговорить он.
Во всем теле новгородца словно бы не осталось живого места. Даже после великанской дубины было легче.
— Ну, как ты хватанул этот чекан, — ответил Илья, почесывая в затылке, — тебя как отшвырнуло! Я еле успел подхватить, а то бы лежать тебе там, у подножия, размазанным по камушкам. Подхватил, смотрю — ты вроде без сознания…
Ратибор нашел в себе силы сесть. Все тело снова пронзило болью, но сейчас она вроде бы ослабела немного, так что было вполне терпимо.
— Если разобраться, мне еще повезло, — пробормотал он, — могло ведь и совсем убить. Сказано же было древними — оружие богов само выбирает себе хозяина! А тот, кто дерзнет самовольно им завладеть, в лучшем случае отделывается тем же, чем и я сейчас…
Лешего прямо-таки жгло изнутри от обиды и осознания своего бессилия. Они прошли и пролетели сотни верст, сражались с велетами и дивьими людьми, одолели непобедимых чудовищ — и вот теперь они сидят в двух шагах от оружия, к которому стремились, и ничего не могут сделать!
Муромец решительно поднялся на ноги.
— Клясться буду, — пояснил он в ответ на недоуменные взгляды. — Перуну. Слышь, Перун! Смотри, чем тебе жертвую! Если дашь нам свое оружие и поможешь до дома добраться в срок — клянусь, что никому не буду хвастаться своими подвигами в этом походе!
Ратибор покачал головой. Жертва действительно была серьезная. Богатырь может прожить без коня, доспехов и меча — в крайнем случае возьмет их с бою, на то он и богатырь — но без молодецкой похвальбы богатырю жизнь не жизнь. Каково это — сидеть на княжьем пиру, слушать, как другие хвастаются деяниями, и молчать, хотя сам можешь порассказать вдвое, причем чистую правду! Во всяком случае, сам Ратибор на такое бы не решился…
Внезапно на окутанном облаками горизонте показалась темная точка. Она приближаласть с совершенно невозможной скоростью, так что спустя несколько мгновений стало возможно различить всадника, скачущего по облакам, словно по твердой земле. Или все-таки летящего? Ратибор не мог понять. Если крылатый конь летит — тогда зачем он при этом ногами перебирает? Если же бежит — тогда зачем мерно движутся огромные крылья?
Пока богатырь гадал, всадник приблизился к башне. Конь взмахнул крыльями сильнее, его копыта оторвались от облаков, и в считанные мгновения всадник оказался вровень с вершиной башни.
Ратибор глядел на него во все глаза. У всадника были совершенно седые волосы, но молодое лицо и огненно-рыжие усы. От всей его крепко сбитой фигуры веяло несокрушимой мощью — Ратибор только сейчас понял, что обозначает это выражение. На поясе всадника висел меч длиной в двуручник, но, судя по всему, предназначенный для владения одной рукой.
Кого-то этот всадник сильно напоминал новгородцу… И внезапно он вспомнил, кого. Идол Перуна, установленный Владимиром в большом кивском святилище! Точь в точь! Голова серебряная, усы золотые… Меч на поясе…
Всадник тем временем спрыгнул с седла на площадку. Крылатый конь остался как ни в чем не бывало стоять на воздухе.
— Ну что? — спросил он громовым басом. — Почему вы не кланяетесь своему богу? — И Перун раздвинул рыжие усы в ослепительной усмешке.
Ратибор поклонился, не слишком утруждая себя. В конце концов, должен же Громовик понять, что перед ним не какие-нибудь бездельники, а воины, уставшие после жаркой битвы.
— Перун… — с сомнением протянул Подосён. — А я тебя по-другому представлял…
— И неудивительно, — хохотнул бог, ничуть не обидевшись. — Вы что думаете, у нас, богов, как у вас — одно лицо на все случаи жизни? Ну, перейдем к делу. Я твою клятву услышал, — теперь Перун обращался к Муромцу. — Надо сказать, что так мне еще никто не жертвовал. Жизнью — бывало, а вот славой богатырской…
Громовик задумался, но ненадолго. Громовикам вообще не свойственно надолго задумываться.
— Так что оружие я вам дам. Но с условием. В моих руках оно поражало сотни врагов. В руках каждого из вас оно поразит только одного. После этого топорик просто станет слишком тяжелым, и ни один человек его не поднимет… Довольны? — и бог снова улыбнулся.
Муромец за спиной Ратибора снова потянулся к топорику, неподвижно висевшему в двух пальцах над площадкой. На этот раз чудо-оружие удалось взять без неожиданностей. Пальцы богатыря сомкнулись на украшенной рукояти.
— Стало быть, все, — подытожил Перун.
— Нет, — неожиданно даже для самого себя покачал головой Ратибор. — Муромец обещал в случае, что ты нам до дома поможешь добраться.
— Ну ты даешь, — бог покрутил головой. — Со мной уже лет тысячу никто не торговался! Люблю таких настойчивых… Ладно уж, ваш ковер я вам верну. А там сами добирайтесь, как знаете.
